Ты, говоришь, писатель? так напиши:
у дрянного этого времени нет души,
ни царя, ни сказителя, ни святого -
только бюрократы и торгаши.
Раз писатель, то слушай, что говорят:
трек хороший, но слабый видеоряд:
музыка с головой заливает город,
жители которого вряд ли ведают, что творят.
Ты-то белая кость, а я вот таксист простой.
Я веселый и старый, ты мрачный и холостой.
Ты набит до отказа буквой из телефона,
а я езжу праздничный и пустой.
Одному вроде как и легче, но помни впредь:
до детей наша старость, как подвесная клеть,
все качается в темноте нежилым Плутоном,
и все думают - ну уж нет, там не жить, а тлеть.
А потом приходит к тебе дитя:
и вдруг там, на Плутоне, сад тридцать лет спустя,
да и ты, не такой уж страшный, выносишь кружки
и варенье яблочное, пыхтя.
Напиши, знаешь, книгу, чтоб отменила страх:
потому что я говорящий прах, да и ты говорящий прах,
но мы едем с тобой через солнечную покровку,
как владельцы мира, на всех парах.
Потому что ведь я уйду, да и ты уйдешь:
а до этого будет август, и будет дождь -
и пойдет волнушка, и будет персик -
прямо тот, что исходит мёдом и плавит нож.
